Радость и интерес к жизни освобождают и оздоравливают

Традиционно за здоровье детей и всей семьи отвечает женщина. Насколько это психологически обоснованно? И какое место должно быть отведено мужчине, отцу? В медучреждениях можно увидеть три типа посетителей. Первый тип — ребенок с мамой, она главная и все знает, а папа где-то за кадром. Второй тип — пара с ребенком, где папа выполняет лишь вспомогательную роль: что-то принести, посторожить. И третий тип — это когда папа главный. Обычно мужчина рассматривает поход к врачу как героический подвиг, взятие крепости: пришел, увидел, победил. Не проникая в какую-то тонкую ткань этих вещей. Они готовы много чего сделать, но эмоционально не включены и не улавливают сути происходящего с ребенком.

А нужно проникать, так сказать, снимать перчатку перед рукопожатием? 

У папы своя полезная функция. Он дает возможность в нужный момент дистанцироваться, чтобы не тонуть в бессознательном, которого много и в отношении к телу, и в коллективной медицинской системе. Когда мама говорит: «Ой, у него еще температура», папа решителен: «Не надо делать из ребенка инвалида». Конфликты в отношениях с системой — с врачами или учителями — мужчины решают эффективнее. Но первичная материнская энергия, которая есть в любой женщине, даже без детей, позволяет быть в контакте со своим телом, понимать состояние другого. В отличие от психики тело живет все-таки в пространстве, и вступить в тему заботы о здоровье — это как осваивать местность, осматриваться в ней, примечать ориентиры, обустраиваться. И это, конечно, женская тема.

Сегодня в почете как раз мужской подход: «Сломался? Починим». Ребенок не во власти матери, а отдан специалистам на аутсорсинг, как говорят в бизнесе. Именно поэтому и нужен баланс мужской и женской энергий. Удерживать контакт, но не отдаваться. Не противостоять, а подлаживаться. Тогда даже если вы несете ребенка «в ремонт», то не утратите с ним контакта и чужое пространство поликлиники сделаете своим. Современная поликлиника, медцентр, вся система — это фабрика. Или государство со своими законами. Вы можете по этому конвейеру пассивно ехать или найти собственную траекторию. Если безвольно отдаться процессу, он провезет по всем этажам этого большого здания. Парадокс, но это фабрико-или роботообразное пространство тоже материнское. Только это мать, повернувшаяся другой, пугающей, стороной: сверхмногодетная, которой не до переживаний каждого. Коллективное сильнее индивидуальности, и родителю с ребенком там еще надо как-то сохранить свою близость, а пациенту — контакт и контроль над своим телом. Кто-то интуитивно обходит сложности, у кого-то начинается борьба с этим пространством, когда даже сами консультации врачей наносят душевные травмы, усугубляя тревогу. Не зря в последние лет десять развивается медицина добровольного страхования. Добровольностью своего согласия человек словно пытается обеспечить себе более щадящее и качественное обращение — добиться мягкости от образа суровой матери медицины.

Сегодня более или менее всеми приняты идеи единства телесных и душевных процессов. Как в идеале наладить эту связь? Заботу о здоровье я бы сравнила метафорически с родительством в целом. Любовь к ребенку много всего подразумевает, это не только подарки или сказка на ночь. Родительская любовь многогранна, и запрет тоже может быть ее формой, не только потакание.

Из различных мер складывается целая система любви, дающая ребенку расти, развиваться, быть счастливым. Точно так же забота о здоровье — это тоже большая система, требующая осознанности, ответственности, чувствительности. Как для ребенка мы создаем целый мир, вкладывая душевные и материальные ресурсы, да еще меняем его со временем, так и телу нужно комплексное внимание. Выражение «здоровый образ жизни» предполагает именно такой подход.

А какие могут быть варианты, если человек уже болен? Есть такое направление исследований в медицине — исследование жалобы. Кто-то отрицает любые недомогания даже при явной болезни. А кто-то начинает рассказывать подробно весь анамнез, показывать выписки. Жалоба выражает субъективное представление человека о происходящем. И вот как бы он ни был болен, он остается субъектом своей жизни и имеет право задать вопрос, чего он хочет — отдаться системе или нет. Это эмоциональное решение, и хорошо бы его почувствовать. Подумайте, надо ли становиться таким уж больным, чтобы стать здоровым.

Одной моей пациентке средних лет стало плохо дома, что-то типа сердечной недостаточности, она вызвала скорую, и ее госпитализировали. Понятно, что нет абсолютно здоровых людей, и ей врачи стали говорить, что хорошо бы пообследоваться, подлечиться. Сначала она очень загорелась этим, говорила: «Да, я бы очень хотела полежать в больнице, это было бы замечательно. Меня бы тогда никто не трогал — сын, муж, мама...» Для нее больница была образом контейнера, куда можно сдаться, как родителю на ручки, чтобы приняли, утешили, восстановили. Но, осознав свое стремление к утешению, она решила остановиться: «Они будут искать и что-нибудь обязательно найдут, и я тогда уже не выйду из этого конвейера». У нее было отчетливое переживание, что ей на эту территорию лучше не вступать, остановиться.

А что, если недомогание этой женщины вернулось бы? Если решение было ошибкой? Правильный вопрос. Так ведь она не отказалась от медицины, а решила, что будет принимать помощь с другой позиции.

Не стала полностью отдавать все решения в руки врачей, а сама начала разбираться в ситуации, каковы слабые места организма и что ему нужно, оставила за собой инициативу. В отношении детей мать тоже может выбирать между «Я лечу моего несчастного ребенка от страшной болезни» и «Я даю возможность моему ребенку быть свободным в своей активности». «Я жертвую собой ради ребенка» или «Я организовываю для него возможности играть, учиться, общаться, как все дети». Что является целью усилий — излечение болезни или счастливое детство? Не все болезни лечатся. И у каждого ребенка есть свои особенности, слабости, которые всегда будут с ним, как, например, слабая желудочно-кишечная система. И, пытаясь переделать его в здоровяка, мы придем к формуле «Одно лечим, другое калечим». У каждого человека есть возможность компенсировать свои слабые места — и средства нужно правильно и чутко подбирать.

Говорят, у женщины из семьи алкоголика любой муж сопьется. Можно ли сказать, что усвоенное в детстве отношение к телу женщина переносит на ребенка, как будто «делает» его больным или здоровым?

Абсолютно точно. Если женщина усвоила, что надо всегда кого-то лечить, она найдет, куда приложить усвоенную модель — не к ребенку, так к мужу или своей же матери. Если в детстве ощущала себя в чем-то ущербной (не обязательно в смысле здоровья), может потом перенести этот образ ущербности на детей, чтобы через него самой излечиться. Но это должно происходить сознательно, а не самотеком, иначе в этом образе можно застрять навсегда и задержать самого ребенка. Усвоенную модель есть шанс трансформировать, когда мы задумываемся всерьез над этим вопросом, — в связи с чьей-то болезнью, например. Продуктом этого кризиса будет выстроенная система правил и мер, способная дальше меняться и развиваться со временем. Случаи, когда человек после больницы впадает в депрессию, — это зачастую непрожитый кризис, надо было задуматься, не забрасывать эту тему. Раньше он считал, что здоровье — это навсегда, а потом оказалось, что с ним надо работать, это зона личной ответственности. Как во французской мудрости: если вы некрасивы до 30 лет — это ваша беда, а если после 30 — вина.

Одна моя клиентка консультировалась с годовалым ребенком у невролога в специальном центре. Сначала у матери был большой оптимизм, что им помогут. Потом она вышла из кабинета и увидела, как много там детей с явными патологиями... Для нее наступил момент выбора, хочет ли она относить своего сына к категории вот таких детей. И она решила получить помощь другим способом, не застревать в этом образе. Знаменитый психолог Франсуаза Дольто приводит пример девочки, которая не могла ходить. Мать относилась к дочери, не делая различий с другими детьми, лишь учитывая ее фактические ограничения. Девочка была абсолютно полноценна и счастлива, потому что эмоционально была для своей матери здоровой.

Часто женщина все сама понимает, а вот муж, семейство упрямятся, не желают правильно питаться, вести здоровый образ жизни.

Это частая жалоба: «Я-то знаю, а они не хотят». Если знаешь — прилагай усилия к себе. Как в Библии сказано: «Помоги себе, и тысячи спасутся». Есть такая полезная для бытия эмоция — интерес. Когда вам что-то интересно, то все происходит само собой и заражает других. Если думать не психоаналитически («все проблемы из прошлого»), а феноменологически — что прямо сейчас мешает жить? Интерес вытаскивает нас из затягивающих мрачных мыслей. Интересуйтесь собой, другими, чем-нибудь, это заразительно. А если под вывеской интереса есть что-то еще — тревога, недовольство, страх, стремление проявить власть и контроль, тогда и возникает идея кому-то это принудительно привить. Интерес насильственно не возбудить, это эмоция свободная. И не такая мучительная по сравнению с желанием и вожделением: если объект недостижим, интерес найдет другое русло. Поэтому радость и интерес освобождают и оздоравливают нас.

Только позитива тоже должно быть в меру. У многих, так сказать, продвинутых пациентов — и мужчин, и женщин — есть иллюзия, что если все психологически объяснить, то тело как будто перестает существовать. Если моя телесная патология от психологического конфликта, то я вот сейчас от него избавлюсь, и мне не надо будет лечиться, и потом тело мое не будет хранить следов язвы желудка, кровоизлияний. А тело все же накапливает разрушения и хранит память о болезнях, как зарубки, которые никакими объяснениями уже не вытравить. Поэтому нужно не уходить в отрыв от телесности, а налаживать связь с этой стороной себя. На индивидуальном уровне это может помочь сделать психолог. Но и многие врачи сейчас готовы использовать психологические знания, направляют к психологам либо сами дают какие-то комментарии и подсказки. Мне кажется, именно поэтому многие ходят к врачам как к психологам и наоборот — в поисках целостного объяснения, связывающего их душевный и телесный опыт.

Избыток интеллекта вреден для здоровья?

Знаете, какой главный фактор возникновения гистоза у беременных (осложнение в последнем триместре)? Высшее образование. Смешно и грустно: слишком много ума мешает естеству. Надо не только соображать и действовать, но и иногда остановиться, дать природе сделать свое дело, дать ее процессам течь. Слишком много вмешательства тоже нехорошо, нужны более тонкие способы, без гордыни и всевластия. В фильме «Вечное сияние чистого разума» герои стирали себе память об отношениях, а потом раз за разом встречали этого же партнера. Тотальное планирование кончается хаосом, и в хаосе болезни именно смирение позволяет сохранить свет сознания.

У него есть неизведанная глубина, память личная и коллективная, семейная, родовая, память рождения. В книге «Синдром предков» психолог Анн-Анселин Шутценбергер пишет о связи поколений именно через истории, связанные с телом: кто-то заболел, ранился — и это повторяется у потомков, пока они не осознают такое наследие. Тело принадлежит не только нам, оно носитель родовой истории, аккуратно обращайтесь с ним.